Новости – Общество
Общество
Принципиальные люди
Подарок от Николая II — серебряные часы. Фото: из личных архивов
Как живут потомки участников Русско-японской войны и Октябрьской революции в «Доме старых большевиков»
14 апреля, 2014 18:03
10 мин
«Домом старых большевиков» называют жилое здание, расположенное на пересечении Плехановской и Никитинской улиц. Двор этого дома практически ничем не отличается от других: качели, турники, скамейки, столик. Разве что, ухоженный, и клумбы с подснежниками есть. Раньше здесь еще стояли скульптуры сталевара и штукатурщицы, но теперь на постаментах пусто.
Дом был построен в 1953 году, а заселен год спустя. Квартиры давали не абы кому, а старым большевикам и их семьям («старыми большевиками» называли тех, кто вступил в РСДРП(б) до революции — Примеч. ред.).
В свое время жилплощадь здесь получили Максим Михайлович Подобедов, талантливый писатель жанра деревенской прозы, автор романа «О чем они мечтали»; Василий Герасимович Замбели, который был сначала директором Воронежской филармонии, а потом — директором парка им. Кагановича. Еще здесь жил Ефим Андреевич Третьяков, который участвовавший в штурме Зимнего дворца, а его старший брат Максим служил на легендарном крейсере «Варяг» и впоследствии был сослан «в плавучую тюрьму» на броненосец «Потемкин».
– Ефим Андреевич мне практически ничего не рассказывал, да и я тогда был еще пацаном, — вспоминает внук Третьякова-старшего Олег Константинович Воронов. — Он жил здесь, через стенку. Я, бывало, приду к нему, поживу недельку, спрашиваю: «Расскажи какую-нибудь сказку» или «Расскажи про революцию». И он мне начинает рассказывать, как они в Петергофе юнкеров разоружали, как он Ленина видел, когда тот выступал с балкона балерины Кшесинской. А так он был не особо разговорчив.
Олегу Константиновичу 65 лет. В Воронеже он остался жить по счастливой случайности. В 1975 году, после окончания Лесотехнического института, его распределили в Пермь, а на тот момент здесь, в Воронеже, у молодого Олега Воронова уже была семья: жена и ребенок. Но переезжать не пришлось — Олег «поменялся» с товарищем, а комиссия пошла на встречу — так и остался здесь. Устроился в ЦЧО Сельэлектросетьстрой, Воронежскую механизированную колонну №3 («Лампочку Ильича в народ двигали»), где и проработал 28 лет главным механиком. А в 2003 году, когда «трест рухнул», пошел на завод Тельмана, в службу безопасности. Оттуда спустя пять лет и ушел на пенсию.
– Единственное, что мне запомнилось: курил дед, а потом бросил, — продолжает Олег Константинович. — Ехали они в эшелоне мимо станции Поворино, самолеты налетели, начали бомбить. Бежать смысла не было: выбежишь — погибнешь, не выбежишь — прямо в вагоне накроет. Ну и пока бомбили, он целую пачку папирос выкурил. А на следующий день бросил.
Было это в Великую Отечественную. Эшелон тот направлялся не на фронт, а в тыл: эвакуировали какой-то завод. Ефим Третьяков работал там на руководящей должности во время войны. Да и после войны он шел по административной линии. В разное время успел побывать директором Милавского спиртзвода, Краснянского винзавода, потом — директором птицефабрики (то ли в Новохоперске, то ли в Борисоглебске) и кожгалантерейной фабрики (уже в Воронеже).
– В общем, должности занимал, но ничего кроме этой квартиры, не получил, — говорит Воронов. — Первая квартира, в которой он жил, располагалась на Каменном мосту. Обстановка — спартанская. Помню: две комнаты, кровать одна, две табуретки. Из вещей — шифоньер старый с зеркалом и машинка «Зингер». Мы нашли ее обгорелую, восстановили, и дед на ней шил, меня научил. Я шил брюки, перешивал пальто. В те суровые времена не было особого достатка.
Судьба Ефима сложилась удачно. Родились трое детей: две дочери и сын. Сын Вилен окончил летное училище, потом его призвали, служил в группе войск в Германии, «был кагэбэшником».
Где-то лет 30 назад в Воронежском областном краеведческом музее выставлялась развернутая экспозиция, посвященная Ефиму Третьякову. Олегу Константиновичу хорошо запомнился пулемет «Максим» с пробитым щитком.
– А о своем деде Максиме я знаю только со слов деда Ефима, — Воронов отвечает на вопрос корреспондента «Русской планеты» как бы извиняясь. — Я его практически никогда не видел, — и поясняет: — Мы жили в Воронеже, а Максим — в Самарканде.
Там у Максима Андреевича была семья. Братья переписывались, Ефим ездил к нему в конце 60-х. Так получилось, что эта встреча с братом оказалась для Максима Андреевича последней — спустя несколько лет, в 1972-м, бывший матрос крейсера «Варяг» умер.
– Он занимался революционной деятельностью, был большевиком, как и его брат, — вспоминает Олег Константинович. — Служил сначала на «Варяге», где в бою ему прострелили обе ноги, потом участвовал в Цусимском сражении.
16 апреля 1904 года моряки «Варяга» прибыли в Петербург. Выстроившись колоннами, они промаршировали от Николаевского вокзала до площади Зимнего дворца, где их приветствовал сам император Николай II. Потом во дворце состоялся торжественный обед, а после торжества государь вручил членам экипажа крейсера именные подарки: офицерам — сервизы, а матросам — часы. Часы Максима Третьякова, кстати, до сих пор хранятся у Олега Воронова.
– Потом, как мне рассказывал дед, Максим был осужден за революционную деятельность и отбывал семь лет плавучей тюрьмы на броненосце «Потемкин».
А в конце 20–х — начале 30–х годов судьба забросила его в Самарканд. Поэтому о Максиме жители дома старых большевиков практически ничего не знали. Зато о его брате Ефиме вспоминают до сих пор.
– Ефим был принципиальный мужик, — рассказывает сосед Воронова Анатолий Яковлевич Савватеев. — Он долго был старшим в доме. Организовывал клумбы, составлял график их полива, гонял детей, когда по крышам бегали. И одевался хорошо: у него был белый парусиновый костюм и начищенные туфли.
Олег Константинович продолжает дело своего предка по благоустройству двора: уже вот успел сделать качели, лавочки и турники.
– Я за пять лет, проведенных на пенсии, сделал больше, чем за всю жизнь, — признается Воронов. — Здоровье, правда, подводит.
Сосед Воронова Анатолий Савватеев, которому, уже 75 лет, тоже человек непростой. Он зять Василия Герасимовича Замбели, старого большевика, того самого, который был директором Воронежской филармонии, а потом и парка «Динамо».
– Во время революции, как мне рассказывала моя жена, его дочь, Василий Герасимович с братом ушли в подполье, сражались за советскую власть, — делится своими воспоминаниями Анатолий Яковлевич.
Жену Савватеева звали Эрика Васильевна. Она греческого происхождения — в Одессе в то время было много греков. К сожалению, несколько лет назад она умерла. Когда советская власть была установлена в Одессе, семья переехала в Воронежскую область:
– После революции Василий Герасимович занимал какие-то посты. В начале войны его призвали в армию. Сразу же был ранен в ногу, и его комиссовали. Назначили директором госпиталя в Боброве. А жена его, Зоя Петровна, с ним в госпитале работала счетоводом. Их сын добровольцем, пошел на войну и вскоре погиб на Курской дуге. Лейтенантом был.
В то время Воронеж уже был «под немцем»:
– Жена рассказывала, как они эвакуировались из Воронежа, мост бомбили, а они на повозках, на тележках передвигались.
После окончания войны Замбели переехали в освобожденный город.
– Дали им комнату возле парка им. Кагановича (ныне Динамо — Примеч. авт.), в двухэтажном здании с метровыми стенами. И до самой смерти был он директором этого парка.
Потом Василий Герасимович получил квартиру в «Доме старых большевиков». А позже заболел, лег в спецбольницу на углу Карла Маркса и Никитинской, где и умер. Было это в 1954 году.
– Скромный был, — вспоминает Савватеев. — Хоронили его в гимнастерке и галифе. Принципиальный человек, против закона не шел. Большевики все принципиальные были.
Сам Анатолий Яковлевич родился в 1935 году в Ивановской области. В 1953 году после окончания ФЗО (фабрично-заводское обучение — Примеч. ред.) его направили в Подольск. Там Анатолий познакомился со своей будущей женой. В 1956 году его призвали в армию. После четырех лет службы на Тихоокеанском флоте вернулся, хотел остаться в Подольске, но Эрика убедила переехать в Воронеж. В 1959 они расписались. Поступил в Архитектурно-строительный техникум, куда его, моряка, приняли без экзаменов. После окончания пошел на Химфармзавод, где проработал 45 лет.
– У нас с женой грамот полно, наград всяких, — говорит Савватеев. — А у них (родителей Эрики Васильевны — Примеч. авт.) ничего нет. Только у Зои Петровны есть орден трудового красного знамени. А у ее мужа нет. Остался от него только ордер на получение квартиры.
После смерти жены Анатолий Яковлевич живет один. Но сын и двое внуков регулярно его навещают.
– Сейчас уже не осталось старых большевиков, — констатирует Анатолий Яковлевич. — Олег Константинович — он внук Ефима Андреевича, его продолжение. А так никого из других подъездов уже нет. Я тоже, можно сказать, сбоку припека.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
