Новости – Общество
Общество
«Здесь пятиклассник мыслит как мужчина»
Фото: Николай Борисов
Корреспондент «Русской планеты» побывал в аннинской спецшколе для детей и подростков с девиантным поведением
8 августа, 2014 19:37
10 мин
Когда-то здесь была колючая проволока и решетки на окнах. Сейчас всего этого нет.
– У тебя есть замечания по дисциплине? — спрашиваю я у одного из воспитанников.
– Есть.
– Что ты делал?
– Не спал ночью, ругался нецензурной бранью.
– Сколько ты здесь находишься?
– Почти год и девять месяцев.
Свою историю школа ведет с 1919 года, когда в бывшем имении князя Барятинского были созданы детский городок и детский дом для беспризорников. С 1943 года школа функционирует как колония для малолетних правонарушителей и находится в ведении НКВД. Новый этап в развитии наступил в 1964 году — Аннинская воспитательная колония для несовершеннолетних была преобразована в специальную школу. Детей даже отпускают на каникулы.
Здесь трудные дети проходят психологическую, медицинскую и социальную реабилитации. Главная задача педагогов — подготовить их к самостоятельной жизни. Особенно сирот и тех, чьи родители лишены родительских прав.
– А тебе в школе учиться нравится? — спрашиваю я у другого пацана.
– Да. Нравится Алла Владимировна, учитель математики. Очень хорошо преподает.
– А другие учителя?
– Да так… Скажут что-то сделать, даже не объясняют, как.
– А какие тебя успехи?
– Хочу стать хорошистом.
Но хорошистом — это в краткосрочной перспективе. Если говорить про «вообще», то здесь многие хотят стать юристами. Почему? Разгадка проста — мальчики прошли через суд.
– Воспитанников направил сюда суд за совершение правонарушений. Около 100% семей неблагополучны, родители — или алкоголики или сидят в тюрьме, — рассказывает директор спецшколы Олег Пархоменко.
Как правило, у большинства — нарушенная психика или плохая наследственность. Но по состоянию здоровья они могут здесь находиться. Один из таких детей — Ростислав Кривых. Попал сюда по статье 158 — неоднократно воровал телефоны и личные вещи у одноклассников. Здесь он уже два года, еще год — и вернется домой в республику Коми.
В Аннинской спецшколе содержатся воспитанники не только из Воронежской области, но и из Нижегородской, Белгородской, Липецкой областей и республики Коми. Таких школ там нет — на территории России их вообще менее 20.
– У Ростислава есть особенности поведения и характера, — говорит Пархоменко. — У него часто бывают нервные срывы, поэтому воспитатели уделяют ему повышенное внимание. Чтобы он не нанес повреждения какому-нибудь другому воспитаннику.
Несмотря на это, социальный педагог Оксана Коноваленко характеризует Ростика как очень одаренного, разностороннего, творческого и активного мальчика. Подобный дуализм наблюдается практически у всех воспитанников. Признаюсь, я был очень сильно удивлен, обнаружив в этом заведении обычных детей. Думал, придется иметь дело с малолетними гопниками, слушающими «блатняк» и разговаривающими «на фене».
– Еще два класса окончу — и домой, — делится Ростик планами о своей дальнейшей судьбе. — Поступлю в университет, на работу устроюсь…
– А кем хочешь стать?
– Не знаю.
Подавляющее большинство попадает сюда за хищение, воровство и грабеж, некоторые — за угон, а иногда даже за соучастие в убийстве. Бывает, дети издеваются в подвале над каким-нибудь бомжом, забивают его до смерти. И судят всех, даже тех, кто «просто» стоял на шухере.
– Был у нас здесь один парниша из Новой Усмани, — вспоминает Пархоменко. — Он отца застрелил. Отец издевался над матерью и младшим ребенком. Судебные заседания длились целый год. Когда читал про это в газетах, думал, что, скорее всего, к нам попадет. Так и вышло.
Этого мальчика зовут Миша Храмцов. По словам социального педагога, мальчик положительный. Знания и воспитание — хорошие. В спецшколу попал в апреле прошлого года, убыл в июле 2014-го.
– Ребенок прекрасно понимает, что он совершил, и понимает, что это неправильно, — говорит Коноваленко. — Но он — будущий мужчина, и как мужчина он стал на защиту матери.
Сейчас Миша поступил в железнодорожный. Эта была его мечта с детства.
Неотъемлемой частью жизни большинства воспитанников были бродяжничество, наркомания и токсикомания. Они — ведомые, не готовые к самостоятельной жизни, у них нет своего мнения.
– До этого они многократно совершали нарушения, но они все время надеялись, что их просто поругают, и все, — говорит директор спецшколы. — Они считали, что суд их обойдет.
Но эти надежды малолетних правонарушителей не сбылись. Тогда-то и наступило осознание.
Суд старается направлять детей в спецшколу таким образом, чтобы они могли закончить здесь девятый класс. Но только сроки не всегда совпадают. Некоторые пишут заявления и просят оставить их здесь еще на год-другой, чтобы получить основное общее образование. Сережа Васенин — один из таких целеустремленных парнишек.
– Почему ты решил закончить девятый класс здесь?
– Потому что дома могу старую компанию встретить, а здесь знаю всех. Тут хорошие учителя, и восьмой класс я закончил с отличием.
– Реабилитация происходит у всех, но нас беспокоит то, что дети уходят в ту же среду, из которой попали к нам, — делится директор спецшколы. — В таком случае нужно, чтобы ребенок был под жестким контролем, чтобы к нему внимательно относились и оказывали помощь. Но, к сожалению, так бывает не всегда и не часто. Важно, чтобы дети сами это понимали, и Васенин это понял.
Сережа из Нижнего Новгорода. Здесь уже три с половиной года.
– Он тоже пришел за кражу, как и большинство ребят, — рассказывает Оксана Коноваленко. — Его мама находилась в декретном отпуске и в то же время в разводе. Получилось так, что постоянного места жительства у них не было. Тогда мама приехала к родственникам, которые хотели приобрести ей жилье. Сложность была — переоформление. Ребенок понимал, что в семье трудность, и просто хотел помочь матери деньгами.
Сереже здесь нравится. Когда он пришел, у него были удовлетворительные знания. Уже на протяжении второго года мальчик учится на «отлично».
– Мы его регулярно поощряем, в каждой четверти ставим в пример остальным. В прошлом году мы его «продлили», после того, как он обратился к нам. В этом году он тоже обратился, чтобы закончить 9 класс и получить аттестат, — рассказывает социальный педагог. — А тем временем у мамы все приходит в норму, она выходит замуж. Скоро мальчик вернется в семью.
Саша Конушкин после девятого класса хочет поступить в училище на электрогазосварщика.
– Потому что работа хорошая, деньги платят. Да и интересно там, создаешь что-то.
Мальчик родом из Анны. Семья у него многодетная, но неблагополучная. Как и все дети в спецшколе, он недосмотрен в воспитательном процессе. Сюда ребенок попал по 158 статье.
– Воровал мопеды, велики воровал…
Его регулярно навещают мама и бабушка.
Педагоги здесь опытные. Завуч, например, работает в этом заведении более 40 лет. Основные должности занимают люди с 20-30-летним стажем. Они имеют опыт работы именно с такими детьми. Периодически в спецшколу приходят и учителя общеобразовательных школ. Но подавляющее большинство не может работать с такой категорией детей. Здесь нужен особенный педагогический подход. Александр Хасанов — один из тех, кого дети приняли. Его основное место работы — школа № 3, где он ведет труд и историю, а в спецшколе он работает только учителем труда.
– В чем отличие между преподаванием в обычной школе и преподаванием здесь?
– С одной стороны, дети есть дети, что здесь, что там. Но трудность в том, что здесь они замыкаются и внешне агрессивны ко всему. В обычной школе это не видно столь явно, потому что классы большие, и там невозможно уследить за всеми. Там нет такого индивидуального подхода как здесь. В общеобразовательной школе учитель зачастую не смотрит, как ребенок подготовился, не интересуется в каком настроении он пришел на урок. Не потому что ему наплевать, а потому что просто некогда. Он приходит в школу для того, чтобы просто успеть дать материал. В школе № 3 у меня в классе сидит 25 человек, но с ними мне куда легче, чем с троими ребятами из спецшколы. Потому что он сидит, вроде бы в глаза улыбается, а мысли у него совершенно другие. И нужно, чтобы он эти плохие мысли от себя отбросил. Это сделать очень тяжело. Сложно войти в доверие к ученику.
– А как лично вы завоевываете их доверие?
– Первое время, пока я не привык к этому контингенту, мне было довольно тяжело. Здесь обычный пятиклассник мыслит как мужчина. Уже нельзя сказать, что он какой-то маленький мальчик, которому ты купишь мороженое, и все будет хорошо. Мы как педагоги, предъявляем им определенные требования, но они предъявляют еще большие требования к нам. Здесь ты не можешь им пообещать и чего-то не выполнить. Тяжеловато было первое время. Потом вроде бы привык, дети ко мне привыкли. За все пять лет, которые я здесь работаю, конфликтов между нами не было.
– Вспомните свой первый день в этой школе.
– Сначала я не понял большой разницы. Это уже потом, через месяц, когда пошли первые «я тебе — ты мне», когда я начал предъявлять требования, а они не стали их выполнять, пришлось пересмотреть позиции педагогики, найти другие подходы к детям. Вопрос времени и привыкания. Любой человек, попадая сюда, меняется. Когда я сюда пришел, я не задумывался о том, что в России так много детей, брошенных на произвол судьбы. Они никому не нужны, они обижены на взрослых, в том числе и на педагогов. И всю эту агрессию нужно гасить плавно, пожар в душе у ребенка сразу не затушишь.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
